Паломничество в Архистратиго-Михайловский женский монастырь

30 июня Преосвященнейший епископ Владимир посетил одну из святынь Северо-Казахстанской земли — разрушенный Архистратиго-Михайловский женский монастырь. Руины святой обители находятся близ села Пресноредуть Жамбыльского района нашей области.

Преосвященнейшего владыку Владимира сопровождали сотрудники Петропавловского епархиального управления: протоиерей Сергий Первушин, иерей Михаил Березин, диакон Владимир Бартоль, а также настоятель храма Архангела Михаила села Пресновка иерей Сергий Пропустин.

Духовенство осмотрело сохранившиеся строения монастыря, после чего была отслужена заупокойная лития об убиенной игуменье Евпраксии (Казиной) с сестрами и обо всех пострадавших за веру Христову во время безбожных гонений XX века.

В 1857 году в поселке Камышловском Пресногорьковской станицы Петропавловского уезда в семье священника родилась дочь Анна. Окончив училище, она вышла замуж за казачьего офицера Михаила Казина. Когда в 1890 года есаул Казин скоропостижно скончался, его жена Анна приняла решение: основать на доставшемся в наследство земельном участке женский монастырь. Земля здесь была удобна для хлебопашества и сенокошения, на участке рос березовый лес, в долине — пресноводное, богатое рыбой озеро.

О своем решении Анна Васильевна сообщила благочинному 1-го Петропавловского округа, священнику церкви в станице Пресновской, о. Никанору Попову. Благочинный, понимая, какие заботы ложатся на плечи хрупкой женщины, предупредил ее о предстоящих трудностях, о заботах и хлопотах по устройству и существованию общины. На это казачка ответила: «Личное мое счастье Господь отобрал, хочу послужить Богу и родному народу. Благословите и помолитесь за меня, грешную».

В 1897 году в березовом лесу неподалеку от поселка Пресноредутского были вырыты землянки для будущих насельниц женской общины. На строительство были использованы средства от продажи дома в станице Пресновской, оказали помощь отец и брат мужа Николай Казин. В создании общины огромную роль сыграли соратницы Анны Васильевны — дворянка, дочь офицера поселка Сибирского Наталья Прокофьевна Панкова и вдова вахмистра поселка Усердненского Пресногорьковской станицы сестра Лепехина. По словам очевидца событий протоиерея Георгия Яковлева: «Эти три женщины, две дворянки и казачка, соединясь во имя Божьей любви к людям, стали трудиться над устройством жизни и счастья других людей. На маленький, светящийся в степи маячок стали стекаться судьбой обиженные, униженные, осиротелые и обойденные судьбой русские женщины и жизнь во вновь возникшей тихой пристани началась по уставу православных русских женских общин».

Летом следующего года из своего леса была выстроена крытая тесом часовня, вмещавшая до 30 человек, и три деревянных жилых дома. Насельницы распахали и посадили шесть десятин пшеницы, развели большой овощной огород, заготовили сено и дрова на зиму. Из окрестных казачьих станиц и переселенческих поселков стали поступать пожертвования.

После того, как община приютила девочек — сирот, жители Петропавловского, Кокчетавского, Атбасарского, Троицкого уездов, городов Кургана, Шадринска, Челябинска, Омска, Екатеринбурга, Тюмени и даже великий молитвенник земли Русской о. Иоанн Кронштадский стали посылать денежную помощь, книги и одежду. Седьмого ноября 1901 года Святейший Правительственный Синод утвердил «представление Преосвященного Омского Сергия об учреждении женской общины с именованием ее Архистратиго-Михайловскою».

Летом 1902 года был освящен поместительный деревянный храм во имя Святой Троицы. Приехавший на торжество Преосвященный Омский Гавриил постриг в монашество Анну Васильевну, с наречением имени Евпраксии и возведением ее в сан игуменьи монастыря. Ближайшие ее сподвижницы также приняли духовные имена — Евстолия, Епифания, Серафима, Аркадия, Нина, Ефимия, Еликонида, Евлампия, Анна.

Монастырь рос. Через 10 лет после его основания игуменья Евпраксия обращается с письмом к Императрице Александре Федоровне: «Монастырь дает приют уже 154 сестрам и призревает 20 девочек, круглых сирот. Содержится монастырь исключительно на средства, приобретенные трудом сестер из которых большая часть старух немощных, и в их числе шесть слепых...». Настоятельница заботится и о школе, «этом рассаднике знания в духе православия, самодержавия и народности», поэтому просит Царицу выделить средства на строительство «благолепного» храма и школы.

К 1915 году, благодаря помощи Синода, были построены две церкви, часовня, просфорный дом, больница, хлебопекарня, дом священника, баня, трапезная, двухэтажная каменная школа. Монастырь обзавелся сельскохозяйственной экономией, расположенной у озера за версту от усадьбы, с ветряной мельницей, кузницей, большим количеством лошадей, дойных коров, быков. Была куплена паровая молотилка. Монастырь имел мельницы в станице Звериноголовской и Петропавловске, содержал подворье в Омске и Кургане. У самого дома игуменьи вырос большой сад. Собирали в нем крыжовник, клубнику, малину, яблоки. Вся огромная территория березового леса была окопана глубоким рвом. К центру была проведена высокая насыпь, по ней приезжали гости, шли богомольцы со всей округи. Мужчин в монастыре было двое — священник (Николай Попов, Александр Соколов, Иван Симонов) и дед-мельник, ловивший рыбу для общины в озере. Монахини из казачьих семей несли послушание в рукодельных группах, иконописной мастерской, чеботарне, просфорне, работали доярками, птичницами, сеяли и убирали хлеб. В храмах монастыря шли ежедевные богослужения.

Деятельность старых монахинь была строго регламентирована. Одна занимала должность казначея, другая несла ответственность за внутренний распорядок службы, третья руководила хором. О хоре вспоминали те, кто был на службе в храме: «это было красивое, волнующее, исполнение. Церковный хор в исполнении 20 прекрасных молодых голосов под руководством дочери казака станицы Крутоярской Марии Бобровой, приводил молящихся в восхищение, вызывая слезы на глазах. Священник о. Иван Симонов имел сильный голос и, бывало, подхватит какую-нибудь ноту вместе с хором, кажется будто церковь поднимается в воздух».

По воспоминаниям очевидцев, в 1917 году Евпраксия была хорошо сохранившейся женщиной. На лице ее почти не было морщин, еще видны были следы былой красоты. Полная, с гордой осанкой, она всегда во время богослужения проходила через всю церковь к своему месту, толпа молящихся с трепетом и поклонением расступалась, давая ей дорогу. С обеих сторон ее поддерживали две монахини, третья несла позади шлейф монашеской мантии. Около иконостаса она садилась в огромное обитое черным бархатом кресло. Разговаривали с ней через специальную трубку, так как она стала плохо слышать после смерти мужа.

Игуменья с сестрами с огромной тревогой восприняли октябрьские события 1917 года. Монахини стали свидетелями жестоких боев между казаками Сибирского корпуса и красноармейцами 5-й армии осенью 1919 года. Игуменье Евпраксии было ясно, что близится конец делу всей ее жизни. Но, пока шла братоубийственная Гражданская война, у богоборческой власти не доходили руки до расправы с монастырем. В феврале 1921 года началось Западно-Ишимское восстание казаков и крестьян против Советской власти. Оно было безжалостно подавлено регулярными частями Красной армии. В конце зимы монастырь был захвачен пресногорьковским отрядом ЧОН. Обвинив монахинь в том, что они снабжали оружием повстанцев отряда есаула Ивана Дурнева, чоновцы арестовали игуменью Евпраксию и монахиню Феофанию, несущую послушание монастырского казначея. Матушку Евпраксию и Феофанию увезли и расстреляли. Расстрел состоялся на льду озера Церковного у Макарьевки. Убийцы монахинь известны, некоторые из них занимали впоследствии руководящие должности в окрестных селах. Убитые пролежали под мартовским небом всю ночь, а наутро тел не оказалось. В народе разнеслась весть, что монахини были телесно взяты на небо Богом. Лишь спустя год их местонахождение было обнаружено комиссией по изъятию церковных ценностей — прах покоился в главном алтаре Троицкой церкви монастыря. Той ночью молодые монашенки, тайно следовавшие за отрядом и бывшие свидетелями казни, погрузили замерзшие тела на телегу и привезли в монастырь. Власти, с целью опровержения слухов о вознесении монахинь, выставили их останки на всеобщее обозрение. Сегодня никто не знает где покоится их прах.

Вскоре обитель была закрыта. В одной из её построек была устроена социалистическая сельхозартель «Труд». Позже был открыт детский дом для детей «врагов народа». Детский дом просуществовал до 60-х годов прошлого века. Сейчас от всего огромного комплекса монастырских зданий остались лишь стены двухэтажной школы и первый этаж дома для священника. В 70 метрах от этого дома на запад высится большой холм — всё, что осталось от некогда великолепного храма во имя Святой Троицы. В его стенах в 50-е годы располагалось здание клуба.